На этот вопрос отвечает один из ведущих мировых экспертов.

Опаснейший вирус, против которого нет вакцин, лекарств, продолжает стремительно распространяться на западе Африки. Официально счет погибших превысил полторы тысячи человек. Однако сами эксперты ВОЗ полагают, что реальное количество жертв эпидемии намного больше и вряд ли поддается исчислению. Ведь многих заразившихся африканцев родные скрывают от врачей, оставляют умирать дома, а трупы хоронят, сжигают. В гвинейском городе Масента толпа и вовсе разгромила исследовательский центр движения «Врачи без границ», считая, что именно белые доктора и виноваты в Эболе. Оборудование полностью уничтожено, европейских докторов спасла полиция, открыв стрельбу в воздух. Подвижническая миссия ради собственной безопасности вынуждена была покинуть регион. Местный же медперсонал, боясь заразиться, зачастую отказывается работать. Больницы закрываются. Многочисленные поселки и вовсе недоступны для медиков. Это ж Африка!

Впрочем, и в Америке власти тридцати штатов обратились в федеральный Центр по профилактике и контролю над заболеваниями с просьбой принять срочные меры, чтобы Эбола не проник в США. В эти дни в женевской штаб-квартире ВОЗ обсудят план глобальной стратегии по борьбе с ужасным вирусом. Сама ВОЗ планирует собрать с государств-членов организации $100 миллионов на священную борьбу. Еще $200 миллионов выделит Всемирный банк. Ситуация-то, действительно, аховая. Не дай Бог, Эбола вырвется за пределы Африки!

Вместе с паникой ширятся слухи, конспирологические версии, что Эбола — болезнь рукотворная. Страшное биологическое оружие избирательного действия из тайных недр Пентагона. Косит только африканцев. Почему именно их? Так ведь Африка — кладовая планеты. Западу надо прибрать сокровища к рукам, ликвидировав хозяев, но оставив нетронутой инфраструктуру: шахты, месторождения, нефтепроводы… Ставка на СПИД, дескать, не оправдалась, африканцы продолжают размножаться. Да и белых СПИД не щадит. Вот и решили вдарить по континенту чрезвычайно заразной Эболой, которая всего за две недели уконтрапупит черного человека. Смертность — 90 процентов заболевших! Самое эффективное оружие для алчных транснациональных корпораций.

Конспирологи считают подозрительным, что неизвестная науке лихорадка впервые объявилась как бы ниоткуда в богатом нефтью Судане и Заире (нынешняя Демократическая республика Конго). Название получила по заирской речке Эбола. В тех краях, мол, крупнейшие в мире запасы кобальта, германия, тантала, алмазов, много урана, вольфрама, меди, цинка, олова, бериллия, лития, ниобия, уголь, железная руда, марганец, золото, серебро, бокситы… Вот и Нигерия, захваченная ныне эпидемией, входит в десятку стран с крупнейшими в мире разведанными запасами нефти. Много чего таится в недрах соседних стран, где гуляет сейчас Эбола.

Африка, конечно, далеко. Но следующая на очереди Россия, пугают конспирологи. Нам тоже подпустят свою Эболу избирательного действия, чтобы целиком и полностью прихватизировать подземные богатства

Полный тревог, отправился я к российскому ученому Михаилу СУПОТНИЦКОМУ. Бывший военный микробиолог, полковник медицинской службы запаса, он более четверти века был на переднем крае биологической защиты родины. Участвовал в разработке вакцин против ряда опасных инфекционных болезней, автор изобретений, на которые выданы патенты. А недавно выпустил монументальный (более тысячи страниц!) научный труд «Биологическая война».

Поверьте, когда мы соприкасаемся с миром микроорганизмов, то часто даже не отдаем себе отчет, что этому миру миллионы лет. Это мы живем на их территории и в их истории, а не наоборот.

— Ничего искусственного в Эболе нет, — сходу огорошил меня Супотницкий. — И в самой эпидемии, и в ее происхождении. Это самая что ни на есть природная болезнь. Относится к большой группе вирусных геморрагических лихорадок: желтая лихорадка, Денге, Ласса, Хунин, Мачупо, Марбург, Гуанарито, Сэбия, Курианте,Конго-Крымская, лихорадка долины Рифт, болезнь леса Киассанур и т. д. «Имя им легион».

— К геморрою они отношение имеют?

— Нет. Геморрагия — в переводе с греческого — кровотечение. Гемморагическая лихорадка — собирательное название мало отличающихся друг от друга по клинике инфекционных болезней, вызываемых вирусами различных семейств. У них примерно одинаковые симптомы болезни: высокая температура, сыпь, а главное — кровь перестает свертываться. И человек быстро умирает при явлениях интоксикационного шока, истекая кровью. Самая высокая смертность ныне — как раз у Эболы и ее родственницы — лихорадки Марбург. До 90 процентов заболевших.

— А почему эта страшная болезнь, вызывающая эпидемии, объявилась совсем недавно, внезапно и как бы ниоткуда? — пытаюсь подловить военного микробиолога, почему-то в упор не видящего в Эболе биологическое оружие янки.

— Подождите, как это «ниоткуда»? Она сотни тысяч лет существует. Просто никто не знал, отчего так быстро иногда умирали люди в африканской глуши, вдали от центров цивилизации. Европейцев-то Эбола не затрагивала. Да и вспышки болезни были не каждый год, и даже десятилетие. Возможно, врачи и описывали ее под другими названиями. Но потом вспышки надолго затихали. Да и сама вирусология стала активно развиваться лишь с сороковых годов прошлого века, когда ученые научились культивировать вирусы в культурах клеток. Например, геморрагическая лихорадка Ласса была описана в 30-х годах ХХ века как «тиф саванны». Хотя тиф вызывают бактерии, а не вирусы. К тому же эти лихорадки очень трудно дифференцировать. Их очень много, и все дают одинаковую клинику. Нужно добраться до конкретного вируса-возбудителя. Но как и чем это сделать? Эболу «зацепили» лишь в 1976-м, когда за несколько недель лихорадка погубила на территории 3 тыс. км. кв. в Южном Судане и Заире 435 человек! Такую вспышку нельзя было не заметить. Да и оборудование медицинское стало более точным.

Поверьте, когда мы соприкасаемся с миром микроорганизмов, то часто даже не отдаем себе отчет, что этому миру миллионы лет. Это мы живем на их территории и в их истории, а не наоборот.

— А почему Эбола косит только африканцев? Такая избирательность наводит на смутные подозрения о рукотворности вируса.

— Лихорадка Эбола — это так называемая природно-очаговая болезнь. Географически территории таких инфекций ограничены природными очагами, т. е.экосистемами, где они поддерживаются в каком-то первичном резервуаре. Им может быть только клеточный хозяин, без которого существование таких вирусов в течение миллионов и более лет невозможно. Человек, обезьяны и даже летучие мыши для вирусов геморрагических лихорадок являются биологическим тупиком. Вспышки болезни среди людей возникают в результате нарушения природных экосистем, вмещающих вирус, и при наличии механизма передачи вируса к людям, проживающим на территориях его природных очагов. Это исключительные по своей сложности процессы. Но так сложилось, что они произошли, а на территориях Эболы живут люди, которых мы называем африканцами. Вот и весь секрет.

Нынешняя эпидемическая ситуация, напугавшая ВОЗ, вызревала не один десяток лет, а может быть и дольше. В движение пришли мощные природные силы, о которых мы ничего не знаем. Поэтому и эпидемия носит упорный и длительный в нашем понимании времени характер. Но границы природных очагов лихорадки Эбола давно очерчены учеными-эпидемиологами. Есть они и в моей книге. И пока вирус, вызывающий лихорадку, эти границы не переступал. А внутри очагов заболевают и африканцы, и белые, живущие, работающие там. 12 августа умер первый европеец — 75-летний испанец Мигель Пайарес. На днях сообщили о заражении первого гражданина Великобритании, живущего на западе Африки. Но обратите внимание, европейцы заболевают именно на территориях этих природных очагов и больными приезжают в Европу. То же и с американцами.

— Если это не искусственная вспышка, то поясните, почему она все же стала возможной в наше время?

— Что бы точно ответить на этот вопрос, надо сначала найти первичный резервуар этого вируса. Но он не известен. Поэтому можно только делать самые общие предположения о причинах эпидемической катастрофы. Сейчас, на наших глазах, идет серьезное изменение климата. Не удивительно, что природные очаги спящего до поры до времени возбудителя Эболы подвергаются мощным воздействиям и трансформируются. На масштаб эпидемии накладываются и социальные факторы. Та же урбанизация, освоение джунглей приводят к искусственному разрушению экосистем, вмещающих возбудитель болезни. В природном очаге все больше скапливается народу, значит, контакты с вирусом расширяются, и жертв становится больше. Плюс менталитет населения. Местные жители не помощникиврачам-европейцам. Вы не объясните им, что смертельную лихорадку вызывает вирус. Они твердо знают — это колдовство, сглаз, порча. Белым врачам там обычно не доверяют. Наоборот, считают, что они и насылают все болезни. Раз больные при первых же симптомах не идут к врачам, значит, эпидемические цепочки не прослеживаются и не обрываются. Масштаб эпидемии растет. Недаром в Сьерра-Леоне вводят два года тюрьмы для тех, кто скрывает больных родственников от медиков.

— Говорят, люди заражаются от обезьян…

— Обезьяны — так называемый вторичный резервуар. Они сами быстро погибают от Эболы. Некоторые исследователи кивают на летучих мышей. Но люди, как правило, мало контактируют с летучими мышами. Ученые много раз пытались проследить цепочки, по которым Эбола попадает в человеческую популяцию. До сих пор не нашли ни одно позвоночное животное, способное длительно поддерживать в себе и воспроизводить этот опаснейший вирус. Все позвоночные слишком быстро погибают. Также не обнаружены насекомые, которые могут его переносить между позвоночными и к человеку.

— У вас есть соображения по этому поводу?

— Считаю, что из поля зрения ученых совершенно напрасно выпали простейшие обитатели почвы, я имею в виду почвенных амеб и других Protozoa. Ведь искали же американцы в середине 1990-х гг. возбудитель лихорадки Эбола в растениях, упорно искали, значит, связь между ними и заражением позвоночных животных предполагалась. Однако филовирусы, к которым относится Эбола, не живут в растительных клетках. Но они могут попасть в растения вместе с почвенной водой, содержащей инфицированные простейшие и уже через них вызвать заражение позвоночных животных. Скорее всего, простейшие и являются их первичным резервуаром.

Очаги геморрагической лихорадки с почечным синдромом — Башкортостан, Удмуртия, Марий-Эл, Мордовия, Чувашия, Ульяновская и Пензенская области.

Конго-Крымскаягеморрагическая лихорадка — Краснодарский и Ставропольский края, Астраханская, Волгоградская и Ростовская области, республики Дагестан, Калмыкия и Карачаево-Черкесия.

Омская геморрагическая лихорадка — степные и лесостепные районы Омской, Новосибирской, Тюменской, Курганской и Оренбургской областей.

Летальность отечественных лихорадок — 3–15 процентов.

— И все же почему вы, военный микробиолог, полковник медицинской службы запаса отвергаете красивую версию: Эбола — биологическое оружие Пентагона? А вдруг это рукотворный вирус? Сами же говорите, что природа его распространения науке неизвестна.

— Не хочу врать, идти против научной истины. Эбола в Африке — природная болезнь. Как потенциальные агенты биологического оружия возбудители геморрагических лихорадок стали упоминаться в научной литературе после первой же вспышки Эболы в 1976 г. Высокая летальность среди заболевших произвела впечатление на военных специалистов США, Европы и СССР. Но они и были обязаны проводить оценку потенциальной опасности возбудителей разных болезней. Вирусы Денге и желтой лихорадки считаются непригодными для ведения биологической войны из-за высокой ингаляционной дозы. Возбудители Конго-Крымской и геморрагической лихорадки с почечным синдромом также не рассматриваются из-за технических трудностей, возникающих при масштабировании производства. К наиболее пригодным для использования в целях биологической войны специалисты относят вирусы Эбола, Марбург, Ласса, Мачупо и Хунин. Основной способ их применения для поражения людей — создание мелкодисперсного аэрозоля.

— Вот видите! А вдруг янки секретно произвели и распылили ныне Эболу в Западной Африке?

— Отличить человека, погибшего после заражения боевым мелкодисперсным аэрозолем от умершего после естественного заражения в природном очаге, патологоанатомам не представляет никакой сложности. У «естественных» больных прежде всего поражается кишечник. Если бы использовали боевой аэрозоль — в первую очередь поражались бы легкие, причем, очень характерно. К тому же при применении аэрозоля наблюдали бы «эпидемиологию точечного источника», а ее нет. Болезнь распространяется отдельными, и не связанными друг с другом случаями.

— А вот влиятельная германская газета «Ди Вельт» заявила на днях, что это Россия превратила Эболу в оружие. Дескать, в СССР с середины 1980-х годов начали работу по созданию военной версии вируса Эболы — легкой в транспортировке, стабильной по отношению к температуре и влажности и надолго сохраняющей контагиозность (заразность). Советам якобы даже удалось скрестить Эболу с чумой. Это жуткое смертельное оружие назвали «Химерой». Газета ссылается на мемуары научного руководителя советского проекта биологического оружия Кена Алибекова. Прокомментируйте, Михаил Васильевич!

— «Химера» зародилась в воспаленном мозгу Кенаджана. Это сложно объяснить рационально и без Фрейда. В советское время в Казахстане существовала программа подготовки национальных кадров, когда казахов брали в институт с 18 баллами, а русских только с 21 баллом (я именно столько и набрал). Так подчас попадали в ВУЗы люди, которые при других условиях высшего образования не получили бы в принципе. Позже Кенаджана кто-то тянул в Микробиопроме. Он с короткого старта обошел по службе многих достойных специалистов. А в 1992 г. вдруг «выбрал свободу», бежал в США. Там выдал себя за диссидента и создателя советского биологического оружия. Американцы ему поверили или сделали вид, что поверили. Дергали за веревочку, и он твердил, что им нужно было. Потом выпустил мемуары, правда, в соавторстве с каким-то американцем. Даже если бы агенты ЦРУ его пытали раскаленным железом, он ничего бы не сдал, так как был обычным функционером в гражданском Микробиопроме, развешивал на совещаниях плакаты, расстилал дастархан нужным людям, вот и все! Его «мемуары» — образец профанации проблемы биологического оружия. Так что Кенаджан, мы с тобой закончили одно учебное заведение, не позорь его больше, не весели народ.

Никаких «химер» РНК-вируса, возбудителя лихорадки Эбола и бактерии — возбудителя чумы нельзя создать в принципе, да и не зачем.

К сожалению, российская общественность, да и западная, относится ныне к биологическому оружию столь же примитивно, как африканцы — к лихорадке Эбола. Тема полностью профанирована, даже само представление о биооружии искажено. Потому и появляются дикие версии о рукотворном происхождении Эболы, искусственной ее эпидемии в Африке. При этом мы опять уходим от истинных причин эпидемиологии этой страшной болезни.

— Поясните!

К сожалению, российская общественность, да и западная, относится ныне к биологическому оружию столь же примитивно, как африканцы — к лихорадке Эбола. Тема полностью профанирована, даже само представление о биооружии искажено. Потому и появляются дикие версии о рукотворном происхождении Эболы, искусственной ее эпидемии в Африке. При этом мы опять уходим от истинных причин эпидемиологии этой страшной болезни.

— То есть биологическое оружие — это конкретные боеприпасы и какие-то носители этих боеприпасов?

— Совершенно верно!

Профанация началась в 90-х гг. прошлого века, когда США организовали так называемую борьбу с биотерроризмом. Биотерроризм — дело опасное. Но нам навязывали миф, что биологическое оружие доступно любым террористам, бен Ладену, Саддаму Хусейну, его можно создать даже в школьной лаборатории! Кто только не верещал тогда о «мощном оружии бедных», о ложке ботулинического токсина, которой можно убить все человечество! Деньги на такие «исследования» текли полноводными реками. Правда их суть заключалась в переписывании учебников.

На фоне массового биопсихоза появилась печально знаменитая секта«Аум-Синрикё». Поддавшись западной дезинформационной кампании о доступности странам Третьего мира «дешевого оружия массового поражения», сектанты предприняли попытку подготовить в Японии теракт с использованием вируса Эбола. Вирус привезли из Заира в 1994 г. Но теракт не получился. Ведущий вирусолог секты погиб. И тогда секта распылила в токийском метро газ зарин. Погибли люди…

— Зачем США устроили эту «профанацию»?

Интересы прохиндеев от науки и политиков вновь совпали. США и Западу нужно было создать информационный, дипломатический и военный механизмы давления на Россию и такие страны как Ирак, Ливия, Сирия и ряд других, где уже были свои «пятые колонны», готовые организовать определенные «уступки», т. е. попросту предать национально-государственные интересы. Сами понимаете, пробирки с какими-то микроорганизмами можно найти в бактериологической лаборатории любой инфекционной больницы, противочумной станции, НИИ. Появился прекрасный инструмент для шантажа. Теперь любое государство стало возможно объявить нарушителем Конвенции 1972 о запрещении биологического оружия, ввести санкции, начать гуманитарные бомбардировки.

Интересы прохиндеев от науки и политиков вновь совпали. США и Западу нужно было создать информационный, дипломатический и военный механизмы давления на Россию и такие страны как Ирак, Ливия, Сирия и ряд других, где уже были свои «пятые колонны», готовые организовать определенные «уступки», т. е. попросту предать национально-государственные интересы. Сами понимаете, пробирки с какими-то микроорганизмами можно найти в бактериологической лаборатории любой инфекционной больницы, противочумной станции, НИИ. Появился прекрасный инструмент для шантажа. Теперь любое государство стало возможно объявить нарушителем Конвенции 1972 о запрещении биологического оружия, ввести санкции, начать гуманитарные бомбардировки.

Вирус, повторяю, не является биологическим оружием. Как пуля сама по себе не является оружием огнестрельным. Нужен патрон с капсюлем, заряд пороха. Винтовка, чтобы пуля убила человека. Заражение вирусами — куда более сложный процесс с массой факторов. Просто так, пробиркой, противника не заразишь массово. Разве что в голливудских триллерах. Неудачный опыт «Аум-Сенрике» с Эболой это наглядно показал.

— Это очень важно, что вы сказали. Но тогда поясните, когда исследования вирусов переходят за ту грань, когда начинается разработка биологического оружия.

— Тогда, когда исследования идут в направлении создания конкретных боеприпасов, авиационных диспергирующих приборов, специальных рецептур для их снаряжения, средств для их доставки к цели, и разработки концепций и боевых уставов по их применению. Если интересно, как это делается, то смотрите американское боевое наставление FM 30–10 от 1966 г. по применению самого демократического в мире биологического оружия. Там вы прочитаете, как планировать биологическое нападение, как оценивать его результаты. Серьезный документ.

Все остальные исследования — это углубление наших знаний о природе опасных микроорганизмов. И не надо вокруг них мутить воду.

— Самый злободневный вопрос, Михаил Васильевич. Может все-такилокальная эпидемия Эболы вырваться за пределы Западной Африки и пройтись по всей планете? Короче, превратиться в пандемию.Народ-то активно летает в Африку и обратно. Счет жертв тогда пойдет на миллионы!

— Нет! Повторю то, что говорил в интервью «Комсомолке» в 2010 году, когда ВОЗ и наши доморощенные светила от эпидемиологии стращали доверчивую общественность пандемией свиного гриппа, миллионами жертв и требовали миллионы долларов на борьбу с ним: «Само появление «нового вируса» не вызывает пандемии, это, извините, прописная истина классической эпидемиологии. Будь то вирус, вызывающий грипп с его ничтожной смертностью, либо лихорадку Эбола со смертностью до 90% всех заболевших, это без разницы; вызвать пандемию самостоятельно он не может. Наделать бед «новичок» способен лишь в том случае, когда в наличии вся эпидемическая триада: 1) источник вируса (т. е. произошла глобальная активизация природных очагов вируса), 2) сформировались механизмы его передачи из этих очагов в популяции людей, и 3) образовались достаточно большие восприимчивые к вирусу популяции людей.» Ужасный свиной грипп оказался банальной страшилкой, на которой фармацевты и близкие им «ученые» заработали миллиарды. Пандемия не случилась. Не будет ее и теперь, хотя миллионы просят. В той же России нет первого звена эпидемического процесса — источника вируса Эболы в виде его природного очага. Он, напомню, в Африке. Западной».

— Спасибо, успокоили. А что там будет с эпидемией Эболы, которая так напугала ВОЗ?

— Угаснет сама по себе. Как и в прошлые разы.

— Когда?

— Когда угаснет первичный природный резервуар, о котором мы ничего не знаем, выгорят все «сухие дрова» эпидемии. Противоэпидемические меры европейских врачей срабатывают там разве что в крупных городах. Основная масса населения эти меры игнорирует. Думаю, все закончится в течение года. Но отдельные вспышки будут еще несколько лет периодически сотрясать здравоохранение африканских стран, пока очаги не угаснут.

— Есть ли надежда, что быстро создадут эффективные вакцины против Эболы? Разговоров много ходит. Вот и российские специалисты обещают вскорости такую вакцину.

— Я всячески желаю им успехов. Но «в лоб» ее создать не получится, это не натуральная оспа. Дело в том, что иммунная система человека играет основную роль в усилении инфекционного процесса при лихорадках Эбола и Марбург. Вирусспецифические антитела усиливают проникновение этих вирусов в фагоцитирующие клетки и способствуют их распространению по организму человека.

— Получается, вакцина, приготовленная привычным способом, вместо защиты ускорит, усугубит болезнь Эболы у привитого человека?

— Да, феномен так и называется антитело-зависимым усилением инфекции. Ученым придется искать те эпитопы на поверхности гликопротеинов вируса, в отношении которых происходит выработка антител, не вызывающих антитело-зависимогоусиления инфекции, но при этом создающих защитный эффект. Это длительная работа, так что в ближайшем будущем вакцины не ждите. Самое главное, чтобы работа по созданию такой вакцины не превратилась в очередную аферу.

— Что делать нам, гражданам России? Главное, как я понял, не летать пока в Африку, особенно — в Западную.

— Совершенно верно. Лучше пока воздержаться от таких поездок. Надо усиливать контроль на границе. Что и делается уже. Однако, поднимая ажиотаж вокруг Эболы, не надо забывать: в России есть свои геморрагические лихорадки. Омская,Конго-Крымская, с почечным синдромом. Их природные очаги охватывают огромные территории (см. ниже справку «КП»). Мы в России тоже живем в условиях меняющегося на глазах климата, урбанизации, расширяется хозяйственная деятельность в этих местах. Могут заболевать сотни, даже тысячи людей. Возможно большое количество летальных исходов. Однако мы мало знаем про отечественные лихорадки, их возбудителей, закономерности появления и развития вспышек. Не отработаны фактически способы лечения ни одной из них. Вакцин тоже нет. На это накладывается низкий уровень развития эпидемиологии в современной России, отсутствие новых идей, ничтожные зарплаты сотрудников противоэпидемических учреждений и НИИ. Да еще никуда не делись те высокопоставленные «деятели науки», что так позорно показали себя во время псевдопандемий свиного и птичьего гриппов.

Источник