Это случилось давно, вскорѣ послѣ того, какъ пушки невѣрныхъ, по волѣ Аллаха, повернули свои жерла и стрѣляли въ нихъ же самихъ, – когда служители Ислама, турки, прочно утвердились на Босфорѣ и прогнали со всего Крымскаго побережья коварныхъ Дженевезовъ (Генуэзцевъ.). Тогда близъ Каффы доживалъ шестой десятокъ погонщикъ Османъ Чаракуртій – оглу. Шесть лѣтъ уже, какъ онъ отпустилъ бороду и далъ зарокъ не драться, не браниться, не пить даже мусилоса (увареннаго винограднаго сусла). Уже шесть лѣтъ, какъ онь ежедневно совершалъ пять разъ омовеніе, – шесть лѣтъ, какъ каждый день становился пять разъ на молитву, шесть лѣтъ, какъ исполнялъ точно всѣ приказанія муллы. И не смотря на это Пророкъ не внималъ его молитзамъ. По совѣту муллы Османъ въ послѣдній рамазанъ каждый намазъ послѣ темчета (мОлчтвы предъ зарею послѣ трапезы) заканчивалъ мольбой къ Магомету:
Дай мнѣ, великій Пророкъ, богатство. Мнѣ надоѣло, я усталъ работать у чужихъ людей.
Рамазанъ пришелъ къ концу, и наканунѣ Курбанъ Байрама во снѣ Осману явился Магометъ и сказалъ:
Я не могу дать тебѣ богатства. На небѣ записано, что ты закончишь жизнь бѣднякомъ. Ты матевъ (глупъ) и сколько бы не получилъ, все равно быстро растратишь.
Обидѣлся Османъ на Пророка, пересталъ дѣлать омовенія, не сталъ творить молитвы, не хотѣлъ слушать постановленій муллы и сталъ просить богатства у Шайтана (дьявола).
Чортъ не заставилъ себя долго ждать и въ ту же ночь предложилъ богатство, если Османъ согласится идти въ адъ.
Завтра утромъ – говорилъ Шайтанъ – у твоей калитки будетъ привязанъ великолѣпный абиссинскій оселъ, за него тебѣ дадутъ десять золотыхъ лиръ въ Каффѣ, въ Бахчисараѣ, въ Акъ – Мечети, и ты станешь богатъ. Продавая осла, не отдавай узды, и оселъ каждый разъ будетъ возвращаться къ тому, у кого она будетъ въ рукахъ. Осману такое счастье показалось настолько невѣроятнымъ, что онъ почувствовалъ голово–круженіе и еле могъ дождаться утра. Не успѣли пропѣть пѣтухи, какъ Османъ побѣжалъ къ калиткѣ своей убогой хижины. Бѣлый великолѣпный оселъ весело прыгалъ на привязи ременной уздечки. Черезъ нѣсколько минуть Османъ быстрой иноходью пролетѣлъ на своемъ ослѣ мимо мечети, когда старики, совершивь утренній намазъ передъ восходомъ солнца, во главѣ съ муллою вышли на улицу.
Куда это такъ спѣшитъ Нашъ Османъ? – спрашивали старики, а мулла отвѣтилъ: – Когда человѣкъ падаетъ съ минарета, его не спрашиваютъ, куда онъ спѣшитъ.
Османъ торопился въ Каффу на базаръ, чтобы продать осла. Онъ продалъ его за 10 лиръ, но черезъ 10 дней оселъ къ нему вернулся. Онъ продалъ его вторично въ Бахчисараѣ – и черезъ 10 дней оселъ опять вернулся; продалъ его въ третій разъ въ Акъ – Мечети – оселъ вновь вернулся; и это продолжалось до тѣхъ поръ, пока Сулейманъ бенъ Давидъ, которому порученъ надзоръ надъ всѣми нечистыми духами, не запечаталъ со всѣми остальными приспѣшниками Шайтана, въ огромномъ чугунномъ сосудѣ, и Османова осла.
Чудесный оселъ безслѣдно пропалъ, уздечкі сразу истлѣла, Османъ, обезумѣвъ, умеръ нищимъ и до сихъ поръ терзается, томимый жаждой, въ котлѣ съ кипящей смолой въ аду, и даже самъ Хайрединъ – паша, видѣвшій чудесное исчезновеніе осла, чуть не погибъ изъ – за этого. Вотъ какъ все это случилось:
Хайрединъ – паша, храбрый какъ тигръ, хитрый какъ лиса и жадный какъ волкъ, послѣ своего назначенія султаномъ въ Крымъ, избралъ своей резиденціей Каффу, въ которой не оставалось невѣрныхъ: они или успѣли бѣжать, или были увезены въ плѣнъ или перебиты; одинъ только лукавый и богатый генуэзскій купецъ Галлера сохранилъ часть своего имущества и оставался въ городѣ, благодаря тому, что подносилъ постоянно Хайрединъ – пашѣ умѣло подобранные бакшиши. Коварный генуэзецъ это дѣлалъ безпрерывно, онъ понималъ и твердо зналъ, что сердца людей вообще, а сановниковъ въ особенности, какъ часы, перестаютъ правильно идти, если ихъ не заводить въ свое время.
Въ седьмой годъ пребыванія Хайредина – паши, Галлера на базарѣ въ Каффѣ купилъ у Османа Куртій – оглу осла и поднесъ своему покровителю. Хайредину – пашѣ подарокъ очень понравился, и онъ каждый день послѣ пятой молитвы передъ вечеромъ приказывалъ своему конюху подавать къ крыльцу осѣдланнаго бѣлаго осла, чтобы на немъ проѣхать на берегъ моря, полюбоваться закатомъ солнца и посмотрѣть, что творится на берегу.
Но вотъ, на девятый день, оселъ, вопреки волѣ сѣдока, сталъ тянуться къ фонтану. Хайрединъ – паша подумалъ: Небрежный конюхъ, достойный палки, не напоилъ бѣдное животное.
Паша подъѣхалъ къ мраморному бассейну, в въ который безъ перерыва лилась вода изъ вдѣланнаго въ мраморную доску оружейнаго ствола. Не успѣлъ паша приспособиться въ сѣдлѣ, пока животное вытягивало шею, какъ будто чтобы напиться, какъ оселъ выскочилъ изъ подъ него и въ мгновеніе ока исчезъ въ оружейномъ стволѣ, изливавшемъ воду.
Изумленный Паша такъ и остался съ разставленными ногами и неистово закричалъ:
Правовѣрные, только что мой оселъ исчезъ въ фонтанной трубѣ.
Правовѣрные съ изумленіемъ смотрѣли на фонтанъ, нѣсколько разъ выслушали разсказъ о событіи и вдругъ сразу зашумѣли:
Нашъ Паша свихнулся!
Повезли Хайрединъ – Пашу въ Стамбулъ и помѣстили тамъ въ сумасшедшій домъ.
Акимъ – Паша, старшій докторъ, начальникъ сумасшедшаго дома, принялъ сановника, помѣстилъ его въ отдѣльной комнатѣ и строго приказалъ служителю каждый день два раза спрашивать, куда дѣвался оселъ, и, если Паша будетъ попрежнему утверждать, что оселъ исчезъ въ трубѣ фонтана, то дать ему десять ударовъ кизилевой палкой по пяткамъ:
Умъ вернется обратно въ голову… – сказалъ докторъ.
На утро служитель спросилъ Пашу сначала о здоровьѣ, а потомъ объ ослѣ.
Паша сказалъ правду и получилъ десять ударовъ по пяткамъ. Вечеромъ служитель вошелъ съ тѣмъ же вопросомъ:
Паша – Эффенди, гдѣ оселъ?
Я уже сказалъ, что онъ въ трубкѣ фонтана.
Паша получилъ новую порцію палочныхъ ударовъ.
Еще пятнадцать разъ спрашивалъ служитель, еще пятнадцать разъ Паша говорилъ правду объ ослѣ, еще 150 палочныхъ ударовъ получили пятки сановника. Наконецъ, Хайрединъ – Эффенди сообразилъ, что пока онъ будетъ утверждать, что оселъ въ трубѣ фонтана, его будутъ бить.
Когда на девятый день утромъ служитель явился съ обычнымъ вопросомъ, Паша сверхъ ожиданія отвѣтилъ:
Я не знаю.
Какъ не знаешь? Ты же говорилъ, что оселъ исчезъ въ трубѣ фонтана?
Послушай, развѣ оселъ толщиной въ бочку можетъ вмѣститься въ ружейный стволъ?
Служитель побѣжалъ къ доктору доложить, что Паша поправился и что способъ леченія далъ блестящій результатъ.
Пришелъ докторъ и задалъ тотъ же вопросъ. Хайрединъ – Эффенди сталъ доказывать доктору полную невозможность вмѣститься ослу въ трубку діаметромъ въ ружейный стволъ.
Акимъ – Эффенди призналъ Пашу выздоровѣвшимъ, а Султанъ вернулъ ему бразды правленія въ Крыму. Коварный Галлера бѣжалъ изъ Каффы.
И вотъ въ одинъ вечеръ изъ вечеровъ сидѣлъ Паша на своей террасѣ въ Каффѣ, курилъ кальянъ и смотрѣлъ на роковой фонтанъ. Вдругъ изъ трубки ему закивалъ оселъ длиннымъ ухомъ.
Я знаю, каналья, что ты тамъ сидишь, да говорить нельзя – прошепталъ уныло Хайрединъ – Эффенди…
C.C. Крым, Крымские легенды, Париж, 1925 год.
