Меним адым, ах аман, Сеит огълу Сейдамет.
/Меня зовут Сейдамет сын Сеита /
Кое варсанъ, аман, эше–доста селям эт.
/Пойдёшь в деревню, друзьям–товарищам передавай привет./
Атеш дюштю, ах аман, Таракъташынъ башына,
/Огонь обрушился на голову Таракташа/
Къурбан олдум, аман, топрагъына, ташына.
/Стал я жертвой его земле, его камням./
Таракъташынъ, ах аман, этрафыны гезмедим,
/По окрестностям Таракташа не гулял/
Тёвбелер олсун, аман, мен папазы горьмедим.
/Зарок даю, я не видел священника/
Мен оле десем, ах аман, ёл янында да гомсюн.
/Если я так скажу, возле дороги пусть похоронят/
Энди гечен, аман, «ботен де ольмюш» – десин.
/Теперь [каждый] проходящий «напрасно умер» пусть говорит/
Ешилленди, ах аман, дарагъачынъ диреги,
/Позеленел столб виселицы/
Чаталланды, аман, Сейдаметинъ юреги.
/Раскололось сердце Сейдамета/
Яланларнен, ах аман, бастырыгъа бастылар,
/С помощью лжи бросили в темницу/
«Сен якътынъ» деп, аман, дарагъача астылар.
/«Ты сжёг» – сказав, на виселице повесили/
Джума гуню, ах аман, дарагъачлар къурулды,
/В пятницу виселицы соорудили/
Джумаэртеси, аман, Сейдаметлер асылды.
/В субботу Сейдамета и тех, кто с ним, повесили/
Къара ат, дильжан, ах аман, азырланды, екильди,
/Вороной конь, дилижанс, приготовлен, запряжен/
Сейдамет ичюн, аман, дарагъачлар тикильди.
/Для Сейдамета виселицы установлены/
Таракъташынъ, ах аман, дагъы–ташы инъледи,
/Горы и камни Таракташа застонали/
Дарагъачта, аман, сонъ нефесинъ динъледи.
/На виселице твоё последнее дыхание услышали/
Языкъ санъа, ах аман, Сеит огълу Сейдамет,
/Жаль тебя, Сейдамет сын Сеита/
Джеллятларынъ, аман, сюрюсине къыямет.
/Стаду палачей – конец света./
Мезарлары, ах аман, атеш олсун, туташсын,
/Могилы их пусть горят, полыхают/
Кевделери, аман, джан верамай, талашсын.
/Тела их пусть не смогут умереть и грызутся друг с другом/
Сарайлары, ах аман, къанларына булашсын,
/Дворцы их пусть их кровью испачкаются/
Сенинъ намынъ, аман, шамы, шаркъы долашсын.
/Молва о тебе пусть распространится по Востоку/
Меним адым, ах аман, Сеит огълу Сейдамет,
/Меня зовут Сейдамет сын Сеита/
Мен ольсем де, аман, эш–дост олсун селямет.
/Я если умру, друзья–товарищи пусть будут здоровы/
Перевод – Александр Горяинов.
В песне описываются события так называемой «Таракташской трагедии» – убийства игумена Кизилташского монастыры Порфения.
Несмотря на установленный факт убийства игумена Порфения (сжигался его труп), до сих пор нет единого мнения в оценке проводимого дознания об этом преступлении. В результате проведённого следствия и суда четверых местных жителей признали виновными, троих повесили, а одного приговорили к каторге. Жители окрестных сёл считали суд несправедливым, а осуждённых невиновными.
