В 1937 г. во время раскопок Боспорской экспедиции на городище Тиритаки был найден большой клад монет Боспорского царства. Клад был обнаружен в западной части Тиритаки, на глубине 1.50 м, в толще слоя римского времени. Согласно сообщению В. Ф. Гайдукевича, место, где был найден клад, представляло собою окраину поселения и было незастроенным пустырем, хотя поблизости от него в южном и восточном направлениях и обнаружены остатки жилых домов с хозяйственными сооружениями римского времени. Вместилищем для монет служил одноручный кувшин с грушевидным желобчатым туловищем. Кувшин был заткнут пробкой из пористого известняка. Найден кувшин в разбитом, вернее раздавленном тяжестью лежавшей на нем земли, виде (рис. 8). Ниже кувшина обнаружены остатки стены классического времени, ограждавшей какой-то участок городища. Кувшин был, повидимому, зарыт в насыпи, образовавшейся в римское время поверх остатков этой стены.
Находившиеся в кувшине монеты были густо покрыты зеленой окисью, хотя в большинстве случаев и в неочищенном виде на них можно было разобрать надписи и года. Монеты были очищены в реставрационной мастерской ИИМК сотрудником Т. А. Владимировой и после того предоставлены мне для определения и исследования. Огромное большинство монет хорошей сохранности. Из общего числа 2093 монет только 15 экземпляров сохранились настолько плохо, что при очистке разрушились и для определения представляются безнадежными. 8 экземпляров плохой сохранности в порядке дальнейшей работы возможна еще смогут быть идентифицированы. Остальные 2070 экземпляров определяются точно. Они принадлежат следующим царям:
Таким образом время зарытия клада определяется точно: 573 г. боспорской эры = 276 г. н. э. и этот год дает точный отправной пункт для датировки всего римского слоя, к которому принадлежат указанные выше сооружения.
Как видно из перечня монет, клад по составу однороден, все монеты боспорские и, будучи чисто местным кладом, каких-либо данных для заключений о торговых связях Боспора с другими областями он не может дать. Тем не менее, как археологический источник для суждения об экономическом состоянии Боспора в III в. н. э., Тиритакский клад представляет находку исключительной ценности. Согласно списку, самая ранняя монета клада относится к 234 г. н. э. (531 г. б. э.). Период накопления клада, таким образом, длится 42 года и охватывает как раз то время, когда в связи с экономическим упадком особенно бурно развивается денежный кризис и в Римской империи и на Боспоре. Все монеты имеют на лицевой стороне портрет царя с его именем и титулом, а на оборотной — портрет императора с датой боспорской эры. Иначе говоря, по своей форме они являются прямыми и непосредственными преемниками золотых статеров, выпускавшихся на Боспоре со времени Августа, с 9-го г. до н. э. (289 г. б. э.). В отличие от медных монет, эти статеры неизменно снабжаются датами боспорской эры. В связи с последовательной и непрерывной порчей римского денария, статеры боспорских царей во II в. н. э. также стали делаться из бледного золота, а со второй четверти III в. из биллона, т. е. низкопробного серебра; в конце III в. они становятся чисто медными, так что выпуск рядом с ними медной монеты прекращается. Тиритакский клад иллюстрирует как раз этот заключительный этап в процессе порчи монеты на Боспоре. Если сравнить первую и последнюю монеты клада, то уже по цвету видно, что статер 531 г. б. э. чеканен из биллона, в то время как статеры 572 и 573 гг. почти из чистой меди. Однако неправильно было бы думать, что порча монеты шла в порядке неуклонного постепенного понижения пробы металла без всяких колебаний в ту или другую сторону. Уже ранее можно было с уверенностью говорить, что и в те годы, к которым относятся монеты Тиритакского клада, моменты дальнейшего упадка чередовались с моментами некоторого подъема.
Рис. 8. Тиритакский клад.
Причину этих колебаний надо видеть в попытках боспорских властей урегулировать денежное обращение и воспрепятствовать прогрессивному обесцениванию статеров. Сильное, очень хорошо заметное уже по внешности ухудшение качества металла, напр., можно констатировать в середине III в. н. э., непосредственно перед четырехлетним перерывом в чеканке, наступающим в 554 г. б. э. Статеры, выпущенные в 558—564 гг. б. э. значительно лучше по качеству металла, но в 564 г. наступает новый, восьмилетний, перерыв, после которого проба вновь резко понижается: статеры становятся по существу медными. Огромный интерес Тиритакского клада в том, что он перекрывает оба отмеченные перерыва и позволяет проверить наши представления об их границах. Так, до сего времени, исходя из достоверных экземпляров статеров Рискупорида V от 550-х годов б. э., мы имели основание думать, что перерыв начинается в 553 г. б. э., так как статеров 554 и следующих годов не было известно. Клад дает два экземпляра неизвестных до сего времени статеров 554 г. б. э. и, таким образом, суживает этот перерыв на один год. С другой стороны, хотя Сабатье и Кене упоминают статеры 557 г. б. э., реальность подобных статеров внушала серьезные сомнения. Их существование отрицал, повидимому, Гиль, а О. Ф. Ретовский в своих рукописных заметках к Corpus’v указал, что приписываемые этому году статеры на деле носят дату ZМф (547 г.). Я не мог не разделять этих сомнений, поскольку ни одного статера с 557 г. мне никогда не встречалось. Тиритакский клад эти сомнения подтверждает.
Далее в книге «Античные монеты» я позволил себе усомниться в действительном существовании статеров с именем Рискупорида, носящих дату 572 г. б. э., и заподозрил, что все известные экземпляры подобных монет представляют подделки, поскольку все они, повидимому, отлиты с одной модели. Это сомнение также подтверждается Тиритакским кладом, в котором при 9 статерах 572 г. с именем Савромата IV и 7 с именем Тейрана нет ни одного с именем Рискупорида.
Но констатацией этих фактов не ограничивается значение Тиритакского клада. Внимательное и углубленное исследование содержащихся в нем статеров может доставить ценные данные для суждения о процессе развития монетного кризиса и о последовательном ходе порчи монеты в середине III в. н. э. Произведенные А. А. Лаптевым и А. М. Гущиной анализы ряда статеров показали, что во всяком случае в монетах, выпущенных до последнего перерыва, который начинается в 564 г. б. э., всегда присутствует золото, хотя и в очень малых количествах; в среднем около 0.50%; преобладает в их составе медь, а содержание серебра колеблется от 10 до 25%. Дальнейшие анализы, надо надеяться, позволят уточнить эти наблюдения.
Очень интересным обещает быть исследование монет, содержащихся в кладе, путем сравнения штемпелей. Благодаря большому количеству монет, особенно за период 558—564 гг., такое исследование позволит создать довольно полное представление о количестве штемпелей лицевой и оборотной сторон и об их взаимоотношении. Эти данные в свою очередь позволят судить о темпе работы монетного двора в различные моменты и отсюда сделать заключения о характере мероприятий, осуществлявшихся боспорскими властями в целях уменьшения последствий денежного кризиса.
