14. ИНКЕРМАНСКІЙ МАЯКЪ, ИЛИ ТЕЛЕГРАФЪ.
Это одна изъ высотъ, въ верстѣ отъ лагеря Главнаго штаба. Съ этого маяка, посредствомъ флаговъ, давали знать въ Главный штабъ, а также и на Южную сторону, о движеніяхъ непріятеля. На вершинѣ бѣлѣютъ землянки офицеровъ, которые смотрѣли за маякомъ.

15. КАЗАЧІЙ БИВАКЪ НА МЕКЕНЗІЕВОЙ ГОРЪ, ПЕРЕДЪ БИТВОЙ 4-ГО АВГУСТА.
Здѣсь представлена часть нашего общаго лагеря передъ битвой на Черной Рѣчкѣ, именно часть казацкая. Офицеры Главнаго штаба, а также казаки и жандармы, прикомандированные къ штабу, стояли вмѣстѣ. Каждый устроился какъ умѣлъ. Кто могъ распорядиться палаткой, ставилъ палатку. Казаки укрывались подъ наметами, сдѣланными изъ пикъ, на которые накидывались бурки и шинели. Этотъ бивакъ примыкалъ къ палаткамъ штаба 6-го корпуса, стоявшаго на Мекензіевой, не по далеку отъ дороги изъ Бахчисарая въ Севастополь и Балаклаву. На первомъ планѣ виденъ тарантасъ сотника Попова, и влѣво его же наметъ изъ казацкихъ пикъ.

16. МОСТЪ НА ЧЕРНОЙ РѢЧКѢ.
До открытія военныхъ дѣйствій, черезъ этотъ мостъ лежала дорога, по которой обыкновенно ѣздили изъ Бахчисарая въ Севастополь. Влѣво, по сю сторону рѣчки, стоялъ когда-то трактиръ, принадлежавшій помѣщицѣ Ревильотти, и существовавшій до конца 1854 года. Онъ далъ имя и самому мосту въ военныхъ бюллетеняхъ Французовъ. Кто не знаетъ Pont de Traktir? Иногда и самое сраженіе на Черной Рѣчкѣ называли они Combat de Traktir, хотя тогда уже не было тутъ никакого трактира. Кажется, часть его разобранныхъ стѣнъ пошла въ основаніе баррикады, которую Французы устроили за мостомъ. Ее видно на рисункѣ. Тутъ же стоятъ ихъ сторожевыя палатки. Вдали бѣлѣютъ Ѳедюхины горы, на которыя, въ битву 4-го августа (1855), взошла наша 12-я дивизія, подъ самымъ сильнымъ картечнымъ огнемъ. Французы послѣ спрашивали, какіе полки умѣли такъ идти противъ картечи, и записали ихъ имена. Эти полки были: Азовскій, Одесскій и Украинскій. Говорятъ, прежде около мосту было много зелени и разныхъ Фруктовыхъ деревьевъ. Теперь уцѣлѣли одни небольшіе кустики.

17. МОСТЪ СЪ ЮЖНОЙ СТОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ НА СѢВЕРНУЮ.
Онъ былъ проведенъ отъ Николаевской батареи къ Михайловской. На первомъ планѣ, справа, видна часть послѣдней.—Это былъ одинъ изъ замѣчательныхъ плотовыхъ мостовъ, какіе когда-либо наводились для переправы войскъ, и построенъ чрезвычайно скоро: начатъ въ самыхъ послѣднихъ числахъ іюля (1855) и конченъ къ половинѣ августа. 15-го августа, въ Успеньевъ день, послѣ обѣдни, его освятили и открыли. Онъ состоялъ изъ 6-ти участковъ, или 86-ти плотовъ, имѣя въ длину 430 сажень, и 20 сажень пристаней. Полотно было шириною въ 3 сажени. Несмотря па сильное волненіе, бывшее въ бухтѣ 27-го августа, при нашемъ отступленіи, мостъ выдержалъ переправу со славой: по немъ прошла 50-ти-тысячная армія совершенно благополучно. По окончаніи переправы, мостъ тотчасъ заворотили и потомъ притянули къ берегу.

18. ГЛАВНАЯ УЛИЦА ВЪ БАЛАКЛАВЪ.
Направо — прежнія балаклавскія зданія , налѣво — новые англійскіе бараки. Вдали видны старыя Генуэзскія укрѣпленія, которыя внушили Мицкевичу сонетъ: Ruiny zamku w Balaklawe.—Маленькой балаклавской бухты не видно за строеніями направо. Изъ-за крышъ показываются мачты судовъ.

19. ГЛАВНАЯ КВАРТИРА АНГЛІЙСКОЙ АРМІИ.
Это былъ домъ генерала Бракера, на его хуторѣ, въ шести верстахъ отъ Севастополя, по дорогѣ въ Балаклаву. Здѣсь жили, въ разное время, трое главнокомандующихъ англійской арміи: Рагланъ, Симпсонъ и Кодрингтонъ.

20. ГЛАВНАЯ КВАРТИРА ФРАНЦУЗСКОЙ АРМІИ.
Она была не подалеку отъ англійской, въ верстѣ съ небольшимъ, на бугрѣ, вправо отъ дороги, если ѣхать изъ Севастополя въ Балаклаву. Все, что видно на рисункѣ, выстроено Французами вновь. Посерединѣ — родъ бульвара, обсаженнаго деревьями. Налѣво, подъ флагомъ, небольшой деревянный домикъ маршала Пелиссье. Онъ былъ весь выкрашенъ сѣрою краской, исключая фундамента, оставленнаго бѣлымъ. Сзади виденъ каменный домикъ, гдѣ маршалъ обѣдалъ. Этотъ домикъ былъ бѣлый, съ красною крышей. За нимъ выступаетъ деревянная башенка, на которой были часы, захваченные Французами въ Севастополѣ, на адмиралтейской башнѣ. Направо видны домики лицъ, приближенныхъ къ маршалу. Всѣ эти домики большею частію были деревянные и одинаковаго сѣраго цвѣту. Мимо ихъ, по бульвару, могли ходить только принадлежавшіе къ штабу маршала, и тѣ изъ постороннихъ, кто имѣлъ до него прямое дѣло. Длинное каменное зданіе направо—это главная гауптвахта.

21. АНГЛІЙСКІЙ ЛАГЕРЬ.
Онъ отличается отъ нашего только формой палатокъ и тѣмъ, что палатки перемѣшаны съ бараками. У Французовъ подъ Севастополемъ были точно такія же остроконечныя палатки, доставленныя союзникамъ турецкимъ правительствомъ въ ноябрѣ 1854, въ числѣ 6 тысячъ.

22. МАЛАХОВЪ КУРГАНЪ, ЕСЛИ СМОТРЪТЬ СЪ ЮЖНОЙ СТОРОНЫ.
За бухтой, у самаго берега, видны морскіе магазины, гдѣ, во время осады, были перевязочные пункты. Далѣе, надъ стѣной показываются домики Корабельной и наконецъ самъ Малаховъ—небольшая возвышенность, изрѣзанная траншеями. Воображали-ли вы его такимъ незначительнымъ и приземистымъ? Да, это онъ, тотъ самый курганъ, который такъ дорого стоилъ Французамъ и который далъ Пелиссье титулъ герцога. Башни не видно, потому что она была въ это время почти совсѣмъ сбита.

23. ОСТАТКИ ДОМА БЛАГОРОДНАГО СОБРАНІЯ, ГДЪ БЫЛЪ ГЛАВНЫЙ ПЕРЕВЯЗОЧНЫЙ ПУНКТЪ.
Это былъ большой каменный домъ, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ Графской пристани, начинающій собою правую сторону Екатерининской улицы. Здѣсь, во время осады, работалъ знаменитый Пироговъ, со своими учениками. Посрединѣ, въ главной залѣ, помѣщались кровати для ампутированныхъ. Самыя же ампутаціи производились въ комнатѣ налѣво, гдѣ два окна. Тутъ же, за угломъ, вдали, виденъ выступающій холмъ, съ бульваромъ и памятникомъ Казарскаго. Въ комнатѣ направо, гдѣ также два окна, помѣщалась прислуга для больныхъ и всегда кипѣлъ самоваръ. Рядомъ съ этою комнатой, и нѣсколько далѣе, видны остатки разбитой ограды и воротъ, которыя вели на бульваръ. Домъ Собранія горѣлъ въ пожаръ 27-го и 28-го августа, и потолокъ провалился внутрь.

24. ОСТАТКИ ДВОРЦА ГОСУДАРЫНИ ЕКАТЕРИНЫ.
Это былъ одно-этажный каменный домъ, на площадкѣ, между Графскою пристанью и Николаевскою батареей. Во время осады въ немъ помѣщался госпиталь. Домикъ уцѣлѣлъ до послѣдняго дня, но при оставленіи нами Севастополя, онъ потерпѣлъ отъ пожара. Безжизненныя развалины стояли долго грудой камня, громимыя не рѣдко нашими выстрѣлами съ Сѣверной стороны. Когда заключили миръ, эта мертвая масса камней ожила опять: Французы пристроили къ остаткамъ домика родъ балагана, гдѣ явилось у нихъ café restaurant, удобное и выгодное заведеніе въ такомъ близкомъ разстояніи отъ пристани. Все, чтj причаливало у Графской, — видѣло тотчасъ привлекательную вывѣску. Тутъ угощались зачастую и наши матросы и солдаты, пріѣзжавшіе съ Сѣверной стороны. Хозяинъ выходилъ на крыльцо и безмолвно манилъ ихъ рукой. Посерединѣ балагана, внизу, виденъ незадѣланный досками сѣрый четвероугольникъ: это остатки каменнаго балкончика, примыкавшаго къ дому. На него всходили съ двухъ сторонъ, по ступенькамъ. Но прежній и, кажется, главный входъ, былъ сзади, изнутри двора.

25. ЕКАТЕРИНИНСКАЯ УЛИЦА.
Это, можно сказать, середина улицы. Влѣво видны развалины дома Красильникова, гдѣ въ началѣ 1855 года, въ верхнемъ ярусѣ, жилъ графъ Остенъ-Сакенъ. Внизу помѣщались караимскія лавки и извѣстная всѣмъ Севастопольцамъ кондитерская Йогана, какъ-разъ противъ дерева. Направо—гостинница Шнейдера; немного далѣе гостинница Томаса. За нею, большой двухъ-этажный домъ: это опять лавки Караимовъ. На верху, зданіе въ видѣ пантеона,—это храмъ Свв. Петра и Павла.

Смотреть часть 1.

Смотреть часть 3.