26. ОСТАТКИ СЕВАСТОПОЛЬСКАГО ТЕАТРА.
Пройдя Екатерининскую улицу до конца, вы встрѣчали это зданіе. Театръ сильно потерпѣлъ еще во время осады: онъ стоялъ едва не рядомъ съ 4-мъ бастіономъ, который находился въ правой сторонѣ, на возвышенности, гдѣ прежде былъ бульваръ. По площади, мимо театра, нельзя было ходить отъ штуцерныхъ пуль, летавшихъ здѣсь роями, и для того была вырыта въ боку траншея, въ которую спускались, не доходя до театра сажень 200.

27. ЧЕТВЕРТЫЙ БАСТІОНЪ СЪ НЕПРІЯТЕЛЬСКОЙ СТОРОНЫ.
Кто повѣритъ, что это остатки того неприступнаго 4-го бастіона, который выдерживалъ осаду въ продолженіи столькихъ мѣсяцевъ, и выдержалъ ее со славой до конца? Непріятель никогда не переступалъ его парапетовъ, хотя на него, около полугода, было обращено все вниманіе Французовъ: они подошли къ нему на тридцать сажень, и все-таки ничего не могли сдѣлать. Подъ эти валы велись безчисленныя мины, но мы, искусными контръ-минами и камуфлетами (взрывами, обращенными въ сторону врага) заставили его отказаться отъ подземной войны. Много было жаркихъ схватокъ передъ этими осѣвшими мерлонами, уже не похожими ни на что! Прошу читателя взглянуть на рисунокъ, подъ № 8, чтобы сравнить, что это было и что стало: это тотъ же самый уголъ, только взятый сперва изнутри, а потомъ снаружи.

28. ТЕАТРЪ ВЪ КАМЫШѢ.
Всѣ знаютъ о Камышѣ и вѣроятно помнятъ, что тамъ была улица Славы, — неизбѣжная улица всѣхъ французскихъ городовъ такого рода. Читатель могъ видѣть ея изображеніе въ разныхъ иллюстраціяхъ. Противъ этой-то улицы, черезъ площадь, стоялъ театръ, построенный по желанію императора Французовъ, для чего былъ присланъ въ Камышъ нѣкто Шово, котораго безчисленные театры забавляли французскую публику въ пустыняхъ Африки. Шово былъ истинный геній на созданіе театра. Гдѣ являлся онъ, тамъ являлся и театръ. Онъ мастерилъ ихъ живо и ловко, чисто по-походному. На построеніе камышевскаго театра дано ему было только три недѣли. Чтобы выиграть время и не потратить лишняго матерьялу, Шово схитрилъ такимъ образомъ: такъ-какъ театральная зала къ сценѣ должна спускаться,— Шово вырылъ часть ея въ землѣ, остальное довелъ досками, и все это снизу до верху оштукатурилъ и окрасилъ. Не было никакихъ средствъ узнать его архитектурно-походной хитрости. Я насилу повѣрилъ даже и тогда, когда онъ мнѣ самъ во всемъ признался. Театръ былъ хоть куда, и вмѣщалъ въ себѣ 1,200 человѣкъ. Первыя мѣста и паркетъ были по 5 франковъ; партеръ — 2 франка. Играли актеры и актрисы, выписанные изъ Парижа, и играли очень сносно для Камыша. Вечеромъ, всякій день, вокругъ театра толпился народъ; у дверей и въ корридорахъ становились часовые съ ружьями ; и въ этомъ пунктѣ , горѣвшемъ огнями и видномъ издалека,—было что-то манящее, подзадоривающее, какъ всегда бываетъ съ мѣстами зрѣлищъ, гдѣ много жизни и много народу. Такъ и хотѣлось взять билетъ… Сначала представленія шли всякій день, но послѣ два дни въ недѣлѣ были исключены, именно понедѣльникъ и пятница. Подлѣ дверей видны прибитыя афишки, которыя печатались при главномъ штабѣ французской арміи. Шово ставилъ на нихъ для курьозу: impimerie imperiale.

29. УЛИЦА НАПОЛЕОНА ВЪ КАМЫШѢ.
Это вторая улица, влѣво отъ улицы Славы, то же довольно неизбѣжная для Французовъ. — Она была такъ-же широка, какъ и та. Въ ней находилась гостинница для иностранцевъ, большой одно-этажный домъ, или балаганъ — какъ хотите. Въ домѣ, подъ вывѣской: Au bel air café-spectacle, обыкновенно сходились послѣ представленія, но засиживались недолго: часовъ до 12-ти. Потомъ прислуга начинала тушить лампы, одну за другой, по мѣрѣ пустѣнія столовъ; гости понемногу выбирались, Café-spectacle, и весь Камышъ погружались въ тишину и мракъ.— Здѣсь также у дверей прибиты афишки. Всѣ эти дома—не дома, лавки—не лавки смотрѣли по-лѣтнему, блестѣли на мигъ. Это былъ Макарьевъ de Parmee d’Orient, гдѣ можно было все купить, найдти веселый кружокъ въ уютной, освѣщенной комнатѣ, покрытой яркими ситцевыми обоями, съ коленкоровымъ потолкомъ… вокругъ столы, бѣлыя скатерти, блестящій хрусталь; на стѣнахъ картины; на полкахъ ряды бутылокъ… закутишься и подумаешь, что ты и въ самомъ дѣлѣ въ какомъ-нибудь городѣ.

30. ФРАНЦУЗСКАЯ ЦЕРКОВЬ ВЪ КАМЫШѢ.
Она стояла на одной площадкѣ, вправо отъ улицы Славы. Это было тоже деревянное строеніе. На углу, подлѣ церкви, всегда стоялъ часовой.

31. БАТАРЕЯ № 22.
Она была построена на мыскѣ между Сухою и Сѣверною балками, незадолго до оставленія нами Севастополя. Видъ ея былъ довольно оригиналенъ, и я срисовалъ ее ради этой оригинальности, чтобы показать все разнообразіе Севастопольскихъ батарей. Вдали, за бухтой, видна Южная часть города.

32. БАТАРЕИ: МИХАЙЛОВСКАЯ И КОНСТАНТИНОВСКАЯ.
Вотъ еще батареи! что общаго между ними и 22-мъ номеромъ? Это уже дома, или крѣпости, какими, впрочемъ, обыкновенно воображаютъ батареи. Настоящая, характерная батарея Севастополя, какія защищали его одиннадцать мѣсяцевъ сряду, будетъ представлена нѣсколько ниже.

33. ОСТАТКИ МАЛАХОВОЙ БАНШИ.
Это самая передняя часть Малахова кургана. Передъ башней, отъ которой уцѣлѣлъ только нижній ярусъ, была когда-то площадка, самая большая на всемъ курганѣ, прозванная Чортовой, потому что на ней очень сильно било. Въ день штурма, въ остаткахъ башни, которыя видитъ передъ собой читатель, засѣла кучка нашихъ солдатъ, всего 30 человѣкъ, съ поручикомъ Юніемъ, съ подпоручиками: Данильченко и Богдзевичемъ, и двумя кондукторами морской артиллеріи: Дубининымъ и Венецкимъ. Наши отстрѣливались нѣсколько часовъ, и Французы ничего не могли имъ сдѣлать, потому что ходъ въ башню былъ загражденъ потерной, глубокою ямой, служившей сообщеніемъ съ минами. Макъ-Магонъ, начальникъ 1-й дивизіи 2-го корпуса, которая брала Малаховъ, велѣлъ-было обложить башню фашинникомъ, и зажечь, чтобы выкурить нашихъ, какъ они выкуриваютъ арабовъ,— но потомъ спохватился, что огонь можетъ дойдти до пороховыхъ погребовъ, и приказалъ снова потушить фашинникъ. Французы поставили противъ входа въ башню орудіе и стали пускать въ нашихъ гранаты. Первую гранату наши успѣли залить водой, но вторая разорвалась и переранила половину осажденныхъ; причемъ одинъ ея кусокъ разбилъ образъ Николая Чудотворца, висѣвшій въ углу и потушилъ горѣвшую передъ нимъ лампаду. Это было дурнымъ знаменіемъ для русскихъ людей. Тогда Юній выслалъ парламентеромъ кондуктора Венецкаго и сдался. Это было уже въ 7-мъ часу вечера. — Занявъ курганъ, непріятель, на другой же день, устроилъ на башнѣ телеграфъ, съ домикомъ для наблюдателей. Когда я снималъ рисунокъ (въ апрѣлѣ, 1856), телеграфа уже не было; оставался только домикъ и при немъ часовой, для котораго встащили на верхъ русскую будку.

34. ЮЖНАЯ СТОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ ПО ЗАКЛЮЧЕНІИ МИРА.
Снята въ апрѣлѣ, 1856, съ парохода Андіи, стоявшаго тогда на якорѣ у Михайловской батареи. Въ это время уже не было Николаевской батареи, которая тянулась прежде вдоль всего берега отъ Южной бухты до Артиллерійской слободки.

35. ВНУТРЕННОСТЬ ОДНОЙ БАТАРЕИ 3-ГО БАСТІОНА.
Эта батарея снята тотчасъ по оставленіи нами Корабельной. Вотъ настоящая Севастопольская батарея! Разбросанные туры, фашины, доски, бревна, картечные заряды, боченки, веревки. Испорченное орудіе, съ разбитою губой, отодвинуто прочь; на его мѣстѣ уже другое, но щитъ оторвало ядромъ… вправо блиндажъ командира батареи. Все смотритъ легко; кажется, чего тутъ брать! А между тѣмъ эта батарея неприступнѣе каменной, особенно при такихъ защитникахъ, какіе стояли у орудій. Каменную батарею починить трудно: нуженъ готовый, обтесанный камень, цементъ, и мало-ли что; а тутъ — разбили мерлонъ, срыли траверсъ: починка подъ руками — въ часъ, въ два поставлены свѣжіе туры, накиданы мѣшки, явился новый брустверъ — и очищенное орудіе опять громитъ непріятеля!

36. ЧАСТЬ АЛЕКСАНДРОВСКИХЪ КАЗАРМЪ, ПО ОСТАВЛЕНIИ СЕВАСТОПОЛЯ.
На первомъ планѣ представлены гоститальныя строенія, примыкавшія къ казармамъ. Самыя казармы видны вдали. Однажды въ нихъ (въ Апрѣлѣ мѣсяцѣ 1855) попала бомба и прошла всѣ этажи, начиная отъ крыши до подвала, гдѣ спала въ это время женщина съ двумя дѣтьми. Конечно, подъ четырьмя потолками, ей не снилось о смерти. — Бомба подкатилась подъ кровать и тамъ разорвалась, причемъ однимъ осколкомъ пробила два потолка вверхъ. Женщина была жестоко изранена, а дѣти убиты наповалъ. Всѣ эти зданія находились вблизи бастіоновъ, подгергались сильному огню непріятельскихъ батарей, а потому представляли почти такой же разрушенный видъ еще гораздо раньше сдачи города.

37. БЛИНДАЖЪ НАЧАЛЬНИКА 3-го ОТДѢЛЕНІЯ.
Это одно изъ роскошныхъ строеній въ этомъ родѣ. Обыкновенные блиндажи начальниковъ отдѣленій походили снаружи на простые солдатскіе; словомъ, были точь-въ-точь такіе, какъ изображенный въ рисункѣ № 35.

Смотреть часть 1.