Разбойничья пещера.
Много лет прошло, как увезли в Сибирь Алима, а старокрымская гречанка, укачивая дитя, все еще поет песенку об удальце, который не знал пощады, когда нападал, но глаза которого казались взглядом лани, когда он брал на руки ребенка.
Карадагский звон.
Капитан Яни лежит у костра, смотрит на гору. — Как камбала, капитан Яни? — А, чатра-патра… Плохо, неплохо! Куда идешь? — В Карадаг. Там, говорят, в сегодняшнюю ночь слышен звон. — Энас нэ аллос охи. Один слышит, другой — нет. — Откуда звон? Из Кизильташа? Капитан Яни отворачивается, что-то шепчет. — Оттуда, — показывает он...
Грибы отца Самсония.
В те времена, когда Кизильташ был еще киновией, и все население его состояло из десятка монахов, епархиальное начальство прислало туда на эпитимию некоего отца Самсония. В киновии скоро полюбили нового иеромонаха, полюбили за его веселый, добрый нрав, за сердечную простоту и общительность. В свой черед и отец Самсоний привязался к обители, которой управлял тогда великой...
